«Начали хамить, чтобы я убиралась в свою страну. Но это моя страна и есть!» Нацменьшинства столкнулись с волной ксенофобии на фоне теракта

Рушона я встречаю у входа в спецприемник, он принес в Сахарово передачу для брата, но ее не приняли. Парням немного за двадцать, они вместе работали на стройке в Новой Москве. Жили вместе в квартире, которую им предоставил застройщик. «Удобнее, чем в бытовке», – вспоминает Рушон. Полиция пришла с рейдом через пару дней после теракта. Рушон был не дома, поэтому его не задержали. «Брат просрочил документы, его задержали и доставили в отделение. Оттуда сразу в суд. Я был уверен, что документы в порядке, нам так говорил работодатель, да и просрочка там если и была, то всего на пару дней», – рассказывает Рушон. Мигрантов увезли в ОВД и оттуда в суд.

В каком отделении искать брата после задержания, Рушон не знал. О том, где будет суд, и вообще что заседание назначили, ему тоже было неизвестно. Связаться с братом удалось, когда он уже два дня сидел в Сахарово: «Он набрал меня с чужого телефона, у кого то из людей в камере он был, выдали на 15 минут».

В Сахарово Рушону сказали, что надо заплатить штраф, и рассказали, в какое ОВД приехать за реквизитами. Затем сказали за свой счет купить билет для брата на родину. «Депортация за свои деньги. Покупаешь билет, привозишь им в спецприемник. И они по этому билету привозят человека в аэропорт и отправляют в страну. Такая система», — рассказывает Рушон. На момент нашего разговора его брат уже провел в спецприемнике 13 дней.